Лора. Любовь – это всегда больно… - Анна Данилова

Нагруженная покупками, Лора приехала в гостиницу и, повесив на двери табличку, подаренную ей знакомым англичанином Ричардом Диком «Прошу меня не беспокоить в течение суток» – на английском языке с переводом, – разделась, приняла ванну и, как во сне, стала примерять белье. Она то вынимала шпильки из волос и представляла себе, как будет выглядеть с распущенными волосами, то забирала тяжелые, цвета горчичного меда, блестящие волосы наверх, открывая тонкую, белую, высокую шею… Седов видел ее лишь в брюках, наглухо застегнутую, он и представления не имеет о том, как она сложена. Лора вдруг заплакала. Она сидела на мягком пуфе перед зеркалом, раскачиваясь из стороны в сторону, и тихонько завывала. Лора вдруг осознала, что сидит в гостиничном номере в белье, которое стоит бешеных денег, и ничем не отличается от проститутки. Абсолютно ничем. Только те берут долларами или рублями, а она собирается взять квартирой. Это же форменный бред. «Ничего, продам машину, куплю ружье и убью его. Почему ружье?» – думала она, уже лежа в ванной, наполненной зеленоватой водой с островками пышной пены, и разглядывая черно-белые кафельные плитки ванной. Лора закрыла глаза и увидела себя лежащей на постели рядом с мужчиной, который… Она тут же открыла глаза и начала поскуливать. Когда раздался стук в дверь, Лора от страха чуть не лишилась чувств. Завернувшись в махровый халат, она приблизилась к двери и охрипшим от волнения голосом спросила:

– Кто там?

– Вам плохо? – услышала она участливый женский голос.

– Нет, у меня все хорошо. – Она дождалась, когда шаги за дверью стихнут, и вернулась в ванную. «Какие у нас люди сердобольные. Табличка же висит, чего беспокоят?»

В девять часов, собранная, изо всех сил пытающаяся унять дрожь во всем теле, Лора вышла из гостиницы. Шел дождь со снегом. Ей предстояло пройти по бульвару два квартала до памятника. На половине пути силы оставили ее, и она присела на краешек мокрой скамейки. «Он же изнасилует меня. А завтра еще раз. А послезавтра еще…»

Кто-то коснулся ее плеча. Лора подняла голову и увидела Седова. Он взял ее за руку.

– Лавка мокрая, а вы сели. Пойдемте. Я рад, что вы пришли.

В машине он внимательно посмотрел ей в глаза, взял в ладони ее голову и поцеловал в губы. Она вся сжалась А он же, как существо, долгое время проведшее без воздуха, наслаждался ею, этой женщиной, словно пил воду, и дыхание его учащалось с каждой минутой. Наконец он отпустил ее, крепко схватился за руль, и машина, взвизгнув тормозами, резко развернулась и полетела навстречу светофорам, снегу и ветру. Около часа они кружили по городу, и Лора, боясь спросить о чем-либо, сидела молча, подсчитывая в уме удары «дворников» по стеклу, и не смела пошевелиться. Она не знала, куда ее везут и что с ней будут делать. Наконец показались знакомые контуры заводских труб, и она поняла, что они приехали на комбинат. Ворота бесшумно открылись, машина мягко остановилась прямо перед центральным входом. Ворота закрылись. Седов, запахивая зачем-то свое черное пальто, помог ей выйти из машины и провел через проходную – вокруг не было ни души – на второй этаж, через приемную в свой кабинет. Запер дверь, включил автоматическое устройство, зашторивающее плотными шелковыми портьерами окна, и только после этого зажег свет.

– Раздевайтесь, – сказал он тихо и снял пальто, которое тотчас соскользнуло на толстый желто-розовый ковер.

Лора, почти не дыша, сняла плащ и принялась расстегивать костюм. Когда она осталась лишь в юбке, Седов, все это время молча наблюдавший за ней со своего кресла, вдруг сорвался с него, обошел стол и начал снимать с нее туфли.

– Ну что же вы так медленно… – Он расстегнул замочек у юбки, подхватил Лору под мышки и подсадил на стол. Упали какие-то бумаги, сдвинулась с места мраморная женщина. Издав непроизвольный стон, Игорь Львович овладел Лорой.

За кабинетом находилась маленькая комната отдыха. Там при свете лампы Лора приходила в себя. Седов, совершенно голый, наливал в фужеры шампанское. Лицо его было по-прежнему непроницаемым. На столике стояло большое блюдо с фруктами, тарелка с копченой рыбой и коробка конфет. Лора посмотрела на часы – они висели на стене – и испугалась, что Седов поймает ее взгляд: они показывали всего лишь половину первого ночи. Когда она захотела одеться, Седов выхватил из ее рук юбку.

– Накиньте жакет, этого достаточно, – сказал он таким тоном, словно она в тридцатиградусную жару собралась надеть шубу.

– Вы отдохнули? – спросил он, пытаясь напоить ее шампанским.

Лора не знала, что ответить. Если она скажет «да», то будет продолжение, если же «нет», то оно наступит позже. Какая разница: – выбор невелик. Устанет же и он когда-нибудь. Она промолчала, и тогда Игорь Львович попросил ее сесть в кресло особенным образом.

– Вам удобно? – спросил он, и она увидела, как он возбужден. Она отвела взгляд в сторону и почувствовала на своей щеке его дыхание. Какое-то время ей казалось, что они опрокинут кресло. Словно почувствовав эти опасения, он перенес ее на диван.

– Так хорошо? – тяжело дыша, спросил он. И она, не подумав, ответила:

– Да.

Спать он повез ее к себе домой. Ровно в семь часов Седов отвел ее, обессиленную, в ванную, потом покормил холодной курицей и поджаренным хлебом с кофе, помог собраться и в восемь часов высадил из машины возле гостиницы.

– Если вы устали, то встретимся завтра в то же время и на том же месте.

Она пожала плечами и толкнула перед собой тяжелую стеклянную дверь.

* * *

Как ни странно, но в одиннадцать часов, когда она входила в редакцию, Лора чувствовала себя превосходно. Но почему-то было необычайно легко, словно она похудела килограммов на десять. В кабинет вошел Феликс, и Лора, совершенно неосознанно, попыталась представить его себе без одежды. Полноват и рыхловат. Немного женоподобен. Интересно, о чем они говорят с Лизой в минуты близости? Неужели тоже молчат?

Приехал Дрынов. Увидев Лору, первым делом спросил, где Лиза.

– Поехала переодеваться, ей сегодня надо быть на пресс-конференции по поводу открытия французского клуба в центральной библиотеке, – отчеканил Феликс.

Дрынов бросил рассеянный взгляд на разложенные на столе снимки и, ничего не сказав, вышел.

– Какой-то он сегодня странный, – сказал Феликс и, подхватив кофеварку, вышел следом за главным редактором – за водой.

Лора, оставшись одна, испытала нечто похожее на приступ клаустрофобии, настолько ей стало не по себе. Ей было страшно от того, что она совершила, она боялась собственных мыслей. Что вообще происходило? Как могло случиться, что она всю ночь провела с малознакомым мужчиной. Неужели все поступки такого рода продиктованы отчаянием? А что будет дальше? Чем закончится эта история? Как она выпутается из этой истории да и сможет ли она после такого эксперимента относиться нормально к мужчинам?

Как ни странно, но, вспоминая прошедшую ночь, Лора меньше всего думала о квартире. Ситуация действительно напоминала бред. Все в ней было нелогично, абсурдно и неестественно. В конце-то концов, можно еще было от всего отказаться. Позвонить и сказать «нет». В машине Седов дал ей свою визитную карточку, потребовав взамен номер гостиничного телефона.

Ее размышления бесцеремонно прервал своим появлением Феликс. Он шумно принялся искать по всей комнате банку кофе, бормотал что-то себе под нос, а потом склонился над Лорой и, заговорщицки подмигнув, сказал:

– Молчишь?

Лора почувствовала, как кровь застучала в висках. О чем он?

– Я все знаю. Дрынов давно хотел тебя назначить… Это ничего, что филиал, все равно котируется, да и зарплата значительно повысится, а там, глядишь, и квартиру дадут.

Совершенно сбитая с толку, Лора тряхнула головой.

– Говори по-русски, – потребовала она. – Какой филиал? – Хотя начинала догадываться, что речь идет об открытии на базе «Мэрии» филиала московского журнала «Русский прииск». Неужели дело сдвинулось с мертвой точки? Ведь на место главного редактора прочили ее, Лору.

– Не хандри, что Бог ни делает, все к лучшему.__

Это он, наверное, о Борисе. Невыносимо грубый и бестолковый мужик. Всегда все говорит не к месту и не вовремя.

– Ты что-нибудь знаешь?

– Разведка донесла. Дрынов приехал с подписанными бумагами. Дело на мази. Разве он тебе еще ничего не сказал?

– А что он должен был мне сказать?

– Все-все, не хочешь – не говори. Присмотри тут за кофе, а я пошел. У меня время – деньги, сама понимаешь.

Но не успел он уйти, как стали подходить другие коллеги-журналисты. Все понимающе подмигивали и в завуалированной форме поздравляли ее с необъявленным назначением на новую должность. Лора решила не форсировать события. Если Дрынов действительно собирается назначить ее главным редактором «Прииска», вот пусть он сам об этом и скажет.